Страшное место. Честно говоря, мне очень неприятны ругательные разговоры «про медицину», мне как то везло, что не сталкивалась, но в этот раз прижало. Если бы я сама заболела, то, наверное, не так остро воспринимала бы все каверзы, которые случились после. Может быть по-другому, но за родного челове...ка очень страшно и больно, кажется, что больнее, чем за себя. У родного человека рак лёгкого совсем не первой стадии, и человек уже немолодой и не совсем здоровый. В общем, как только поставили диагноз, мы решили, что надо сделать правильно и сразу пойти в лучшее онкологическое учреждение. Лучшее у нас либо Онкоцентр, либо институт Герцена. Про сложности попадания в Онкоцентр все слышали, наудачу решили начать с онкологического института имени Герцена, да и районный онколог сказала, что это главное учреждение для всего российского государственного онкологического. А вот в «самое главное» направление дать отказалась, говорит, не положено, потому что идти надо по инстанциям. Нам же некогда реверансы исполнять, двигаясь по всем ступенькам построенной чиновниками лестницы, у нас времени уже не осталось. Пошли сами с имеющимися выписками. Я честно пыталась разобраться на сайте, куда надо идти, на сайте есть всё, кроме того, что надо делать пациенту. Неужели нельзя просто написать алгоритм, если «то» - идите туда, если «это» - идите в другое место? Ну не работает соображалка в состоянии стресса и раздражает бесполезная в нашем случае информация про научные достижения института и его сотрудников. Попали в неприятность сразу же, ещё даже не войдя в институт – парковки нет, высаживайте пациента и куда хотите. Понятно, что почти центр города, что место дорогое, но что-то можно было придумать или хотя бы на сайте написать: приезжайте на такси, ибо будете метаться по соседним дворам в поиске пристанища для авто. В институте везде толпы страждущих и очереди. В регистратуре сразу дают знать, что от больных они давно устали и видеть их не желают. Напомнили далёкий СССР тётки в регистратуре (поначалу приняла за сотрудников, но оказались «тётками»), только халатики поменяли, а вся начинка та же: разговор «через губу» с тоской в глазу «да отстаньте от меня». К доктору «живая» очередь, без записи по времени, от чего москвичи уже начали отвыкать, но видимо преждевременно. В нашей районной поликлинике цивилизации отказалось больше, чем в головном российском онкологическом институте. Наверное, руководство института всё больше наукой занимается, поэтому на правду жизни внимания не обращает, не могут же они думать, что и мы этого беспорядка в большой печали не заметим. А я вот в своей печали вижу больше, чем раньше и воспринимаю острее, и многие в подкабинетной очереди тоже замечали, и разговор вокруг этих безобразий вертелся, потому что доктора на приёме не было, он «на совещании». Почему с приёма врача надо отправлять на совещание, непонятно, пусть примет и совещается. Зачем нам, и так жизнью стукнутым, ещё надо своё врачебное небрежение показывать, часами держа под дверью? Подумала, что от того очереди, что бесплатная консультация, а платно будет совсем по-другому. Держите карман шире, никакой разницы платного и бесплатного, но это поняла чуть позже. Доктор не стал тратить время на объяснения, (действительно, о чём с нами разговаривать, что мы понимаем), быстренько глянул документы и направил в торакальное отделение. Хотя, может, он просто торопился очередь «рассосать», только это не пациенты на совещании время приёма бездарно растрачивали. Дальше нас забрала девушка, отвела до ресепшен и оставила. Что-то искала, ставила телефон на зарядку, и спасибо, что нашла время заняться нами – выписала-таки кассовый ордер на полторы тысячи рублей и отправила в кассу. Вы же понимаете, что в институт мы не просто так пришли, а за консультацией высокопрофессионального специалиста, поэтому чёрт меня дёрнул поинтересоваться квалификацией консультанта. Понимаю, что за 1500 рублей рассчитывать на корифея опрометчиво, но я готова заплатить больше, только направьте к самому-самому. Мы изначально подготовились к платной помощи, без расчёта на государство и какую-нибудь халяву. Лучше бы не спрашивала, видимо, у институтских барышень достаток шибко большой, чтобы быть вежливыми и внимательными. «Ждите», - а чего ждать-то? «Сейчас позвоню, узнаю, кто из опытных свободен», - но на том конце провода никому дела не было ни до девушки, ни до нас. Не дозвонилась, поэтому просто написала на клочке бумажки этаж и ФИО доктора, и отправила восвояси, так и оставив нас в полном неведении насчёт профессиональных успехов консультанта. Доктора нашли в ординаторской отделения, радости он, понятно, нам не высказал, тут же в ординаторской и принял на поломанном диване в окружении грязных чашек. Действительно, если принимать больных в чистом кабинете, то они бог ещё знает, что себе вообразят и захотят, а тут сразу на место поставлены, что вы тут никто и звать вас никак, радуйтесь вниманию небожителей. И слов не тратил, мол, только на консилиуме всё может решиться. Мне 5 тысяч на консилиум не жалко, только тогда зачем было всё остальное сегодняшнее мотание с больным родственником устраивать, сказали бы сразу, что надо идти на консилиум за 6,5 тысяч, мы бы тогда хоть надежду сохранили, что к нам отнесутся по-человечески. Только мы туда больше не пойдём, потому как обещано, что нами займутся только после праздников. Если бы к нам отнеслись чуть-чуть лучше, возможно, и вернулись бы, и лечились бы. Но такого пренебрежения нам не надо даже за государственный кошт, а за свои кровные деньги тем более. Может, в институте Герцена лечат прекрасно, но ежечасное унижение и небрежение испытывать здоровому человеку нелегко, а уж больному и подавно. У меня и так веры в полное исцеление ещё нет, а тут такое отношение, мягко говоря, грубое, оно остатки надежды добивает. Я понимаю, что сотрудникам института, видимо, платят меньше, чем им хотелось бы, я им хотела принести свои деньги за их труд и заботу о близком мне человеке, но первая встреча будет последней, потому что забота – не их призвание. Алена и Олег Егоровы. Были 23 декабря.
У меня обнаружили рак груди 4 степени, а мне только 47 лет. Стала дико болеть голова, ничего не помогало, невролог в поликлинике сказала, что мигрень, и назначила таблетки, я их пила 2 дня, всё было по-прежнему. Голова продолжала болеть, я сделала снимок, нашли опухоль. Сказали, нужно оперировать, н...ужна справка терапевта. Терапевт стала меня слушать, и обратила внимание на грудь... Так и начались мои стадания... Онколог посмотрела на меня, на мой возраст, на заключение МРТ, на результаты биопсии... опустила глаза в пол... и больше не сказала ничего. Написала на листочке названия таблеток от боли и протянула мне молча. Я поняла, что это конец. Когда шок прошёл, начала искать людей, которые помогли бы мне. Обратилась в институт Герцена, меня направили в поликлинику. Там меня посмотрел доктор Мысливцев, сказал, что не всё потеряно, что надо бороться, и отрпавил к нейрохирургу. Меня консультировал Куржупов Михаил, кандидат наук, удивительно внимательный и чуткий доктор. Сказал, что сначала надо оперировать голову. Меня положили, примерно 4-5 дней обследовали все, потом сказали, что кроме головы, больше метастаз нет, рассказали, примерно, как я буду лечиться дальше. Я спросила, сколько мне осталось жить. И заведующий (Зайцев Антон Михайлович) ответил, что у них пациенты с таким диагнозом не редкость, и много больных после правильного лечения живут и три, и четыре года, и даже излечиваются от болезни, даже на моей стадии. Потом была операция, которую делали Михали Иванович и Антон Михайлович вместе. Я очень боялась, скажу только, что всё прошло хорошо, после операции сделали МРТ, опухоль была удалена без остатка. После операции меня не бросили, а предложили проходить лучевую в их институте. Лучевая терапия прошла легко. Прошло уже 7 месяцев после операции, я закончила химиотерапию и вернулась на работу. Я счастлива, что попала к врачам, которые не опускают руки, не боятся «трудных» случаев, и не выбрасывают больных на произвол судьбы после выписки.
